После того, как Прометей принес людям огонь из кузницы Гефеста и научил их разному ремеслу, люди трудились, и жизнь их стала счастливее. Да и сами люди стали лучше, добрее и внимательнее друг к другу. Ведь у них теперь всего было много, а если чего не хватало, то все они могли сделать сами. Не нравилось это великому громовержцу, и он решил опять испытать людей и послал им на землю Зло. А чтобы люди не поняли, что это Зло, оно должно было прийти к ним в образе прекрасной девушки.
Позвал Зевс своего сына, бога Гефеста, и повелел ему смешать землю с водой и сделать девушку необыкновенной красоты. Афина Паллада соткала для нее чудесную одежду из серебряных нитей и надела на голову золотой венец. Афродита подарила девушке неотразимую прелесть, а Гермес вложил в ее грудь лживую и хитрую душу.
Назвали девушку Пандорой, что означало – «наделенная всеми богами». И это действительно было так, ведь она получила дары от всех богов.
Когда девушка была готова, Зевс велел Гермесу отвести ее в дом Эпиметия – брата Прометея. Прометей всегда предупреждал своего неразумного брата, чтобы он не принимал никаких даров от хитроумного Зевса. Он знал, что дары эти могут принести людям одни только бедствия и невзгоды. Но Эпиметий не послушался мудрых советов своего брата, а кроме всего, девушка была так прекрасна собою, что он с радостью принял ее и взял Пандору себе в жены.
Вскоре Эпиметий убедился, что и на этот раз прав был его мудрый брат. Вместе с Пандорой в доме Эпиметия появился большой сосуд. Он долго стоял в темном углу, и его никто никогда не открывал. Все знали откуда-то, что, если сосуд открыть большая беда обрушится на землю. Так сосуд и стоял себе в укромном месте, и никто даже и думать не смел близко к нему подойти. Но однажды любопытная и хитрая Пандора, изнывая от любопытства, потихоньку пробралась к сосуду.
– Я не буду его открывать, – подумала она, – а лишь чуть-чуть приоткрою крышечку и загляну внутрь, что же там лежит.
И она чуть приоткрыла сосуд. Но этой щелочки оказалось достаточно, чтобы сразу все зло, все людские пороки и несчастья, болезни и невзгоды, которые были заключены в сосуде вылетели из него.
Перепуганная Пандора захлопнула крышку, но было уже поздно. Все людские пороки и несчастья успели разлететься по земле, а на самом донышке сосуда осталась одна только надежда. Так что теперь люди были лишены даже маленькой надежды на лучшую жизнь.
Опять зло поселилось на земле, люди страдали от разных бедствий, которые обрушивались на них одно за другим. Появились новые болезни, их уже не могли исцелить те лекарства, которые дал людям Прометей.
В 1913, или 1914, или 1915 году, в какой именно день – неизвестно, русский художник польского происхождения Казимир Малевич взял небольшой холст: 79,5 на 79,5 сантиметров, закрасил его белой краской по краям, а середину густо замалевал черным цветом. Эту несложную операцию мог бы выполнить любой ребенок – правда, детям не хватило бы терпения закрасить такую большую площадь одним цветом. Подобную картину мог бы нарисовать душевнобольной – да вот не нарисовал, а если бы нарисовал, вряд ли у нее были бы малейшие шансы попасть на выставку в нужное время и в нужном месте.
Проделав эту простейшую операцию, Малевич стал автором самой знаменитой, самой загадочной, самой пугающей картины на свете – «Черного квадрата». Несложным движением кисти он раз и навсегда провел непереходимую черту, обозначил пропасть между старым искусством и новым, между человеком и его тенью, между розой и гробом, между жизнью и смертью, между Богом и Дьяволом. По его собственным словам, он «свел все в нуль». Нуль почему-то оказался квадратным, и это простое открытие – одно из самых страшных событий в искусстве за всю историю его существования.
Малевич и сам понял, что он сделал. За год-пол-тора до этого знаменательного события он участвовал вместе со своими друзьями и единомышленниками, в первом всероссийском съезде футуристов – на даче, в красивой северной местности, – и они решили написать оперу «Победа над Солнцем» и там же, на даче, немедля принялись за ее осуществление. Малевич оформлял сцену. Одна из декораций, черно-белая, чем-то напоминающая будущий, еще не родившийся квадрат, служила задником для одного из действий. То, что тогда вылилось из-под его кисти само собой, бездумно и вдохновенно, позже в петербургской мастерской вдруг осозналось как теоретическое достижение. Шаря руками в темноте, гениальной интуицией художника, пророческой прозорливостью Создателя он нащупал запрещенную фигуру запрещенного цвета – столь простую, что тысячи проходили мимо, переступая, пренебрегая, не замечая…
В конце того же 1915 года – уже вовсю шла Первая мировая война – зловещее полотно было представлено среди прочих на выставке футуристов. Все другие работы Малевич просто развесил по стенам обычным образом, «Квадрату» же он предназначил особое место. На сохранившейся фотографии видно, что «Черный квадрат» расположен в углу, под потолком – там и так, как принято вешать икону.
По сравнению с квадратом все его вещи странно блекнут. У него есть серия полотен с геометрическими, яркими крестьянами, у которых вместо лиц – пустые овалы, как бы прозрачные яйца без зародышей. Это красочные, декоративные полотна, но они кажутся мелкой, суетливой возней радужных цветов, перед тем как они, задрожав последний раз, смешаются в пеструю воронку и уйдут на бездонное дно Квадрата. У него есть пейзажи, розоватые, импрессионистические, очень обычные, – такие писали многие, и писали лучше.
Полотна Ивана Айвазовского во все времена буквально притягивали зрителей, морские пейзажи мастера даже в век компьютерной графики и высокого разрешения по-настоящему завораживают. На выставку знаменитого мариниста в Третьяковской галерее выстраивались огромные очереди.Но мало кто знает, что со многими знаменитыми картинами художника связаны мистические истории.
Тайны пяти самых загадочных полотен Айвазовского раскрывает дипломированный историк искусства и лектор образовательного проекта Level One Наталья Игнатова.Содержание
Полотно с демонами, или «Сотворение мира» («Хаос») (1841)
<Полотно с демонами, или «Сотворение мира» («Хаос») (1841)
В основу этого монументального полотна положен библейский сюжет о сотворении мира: художник изобразил на ней Дух Божий в виде света, пробивающегося сквозь мрачные тучи. Когда Айвазовский представлял свою работу в Италии, этот образ так впечатлил папу римского Григория XVI, что он захотел приобрести ее для своей коллекции. Но священнослужители разглядели на картине и нечистую силу, по их мнению, намеренно спрятанную художником в темных облаках. Чтобы узнать так это или нет, кардиналы созвали совет и подвергли ее тщательному осмотру на предмет присутствия демонов, но так их и не обнаружили. Так «Хаос» попал в Ватикан.
Между жизнью и смертью, или «Девятый вал» (1850)
Между жизнью и смертью, или «Девятый вал» (1850)
Айвазовский написал эту картину после того, как сам чудом выжил в страшной буре. Однажды моряки рассказали художнику, что во время шторма волны идут по нарастанию и самым сильным и высоким всегда оказывается девятый вал, именно он губит корабли. Но если судну удается его преодолеть, появляется надежда выжить, потому что затем волны пойдут на спад. После окончания Академии художеств Айвазовский путешествовал по Европе и попал у берегов Испании в сильный шторм, где увидел воочию, что такое девятый вал. На берегу уже не верили, что корабль вернется, и начали готовиться к похоронам, но все закончилось благополучно. Как потом вспоминал художник, рискуя жизнью, он вышел на палубу, чтобы в мельчайших деталях запомнить этот роковой момент и ощутить всю мощь бушующей стихии. Эти впечатления он воплотил в своей самой известной картине «Девятый вал». Люди цепляются за оторванную мачту, а на них надвигается девятый вал, но яркое солнце, пробивающееся сквозь тучи, дает надежду, что им удастся пережить шторм, как когда-то удалось автору полотна.
Тревожная стихия или «Черное море» (1881)
Тревожная стихия или «Черное море» (1881)
Если романтичный «Девятый вал» наполнен светом надежды, то в картине «Черное море» мы видим тревожную стихию. Небо затянуто тучами, надвигается буря, одинокий парусник на горизонте спешит вернуться в порт. Это одно из самых драматичных полотен Айвазовского, которое ознаменовало новый реалистичный этап в творчестве художника. Глядя на картину, можно ощутить, как могучие темные волны надвигаются прямо на зрителя. Другой великий художник XIX века Иван Крамской считал эту работу самым сильным творением Айвазовского. Не случайно он изобразил фрагмент этого полотна на своей картине «Неутешное горе», разместив мрачный морской пейзаж над детским гробиком. Картина надвигающейся бури стала отражением внутреннего горя матери, потерявшей ребенка.
Найди убийцу, или «На смерть Александра III» (1894)
Найди убийцу, или «На смерть Александра III» (1894)
Свое самое мистическое полотно Иван Айвазовский написал после того, как получил известие о смерти императора Александра III, которого знал лично. Эта картина наполнена горем и скорбью, которые пережил художник. Она производит настолько гнетущее впечатление, что сейчас картина находится в отдельном зале Феодосийской галереи. Считается, что она приносит несчастье всем, кто на нее посмотрит. Если долго вглядываться в полотно, то в тумане можно разглядеть образы призраков. Сквозь мрачные очертания Петропавловской крепости и набережной Невы проступают воды реки мертвых Стикс. Образ женщины в черном, аллегории скорбящей вдовы, при определенном ракурсе может показаться мужчиной с усами. Одним он напоминает террориста, который покушался на Александра III, другим – последнего российского императора Николая II. Картину случайно обнаружили и представили публике в начале 2000-х годов, правда выставлялась она недолго.
Встреча на кладбище, или «Штиль у крымских берегов» (1899)
Встреча на кладбище, или «Штиль у крымских берегов» (1899)
Эта картина отличается от остальных полотен Айвазовского, она пропитана духом спокойствия и безмятежности. Художник написал этот пейзаж в 82 года, когда наконец обрел семейное счастье. Однако встретил он свою последнюю любовь при весьма трагических обстоятельствах: Айвазовский увидел свою будущую супругу Анну Саркисову-Бурназян на похоронах ее мужа. Шел 1882 год, Анне в тот момент было всего 25 лет, а художнику – 65, но они полюбили друг друга с первого взгляда. Спустя год, когда молодая вдова выдержала положенный траур, они поженились. Несмотря на огромную разницу в возрасте, их брак оказался очень счастливым, а картина «Штиль у крымских берегов» стала отражением гармонии, любви и умиротворения, царивших в душе художника в последние годы его жизни. Он умер в возрасте 83 лет за работой.
